Бабушка Анна позвонила нам сама, номер ей дали в опеке. Она воспитывает Машу почти с самого детства, сейчас девочке 15 лет. Анна дрожащим голосом рассказала о том, что Маша вся наполнена страхами: боится бывать на улице одна без бабушки, сторонится людей и не посещает школу, в прошлом учебном году она не посетила ни одного занятия; подобное происходит уже второй год.
Мы встретились в офисе, Анна плакала, было видно, что она лишена поддержки и опор в жизни, школа и опека ждет от нее действий и решений, умных мыслей, а она исчерпала все ресурсы и потеряла ориентиры в жизни. Опека стала поговаривать, что, если в ближайшее время ситуация со школой не решится, то Машу заберут, это сделало бабушку еще слабее.
В первую очередь, мы порекомендовали семье нашего психолога. Далее несколько обнадеживающих слов, попросили Анну забыть на пару дней обо всем и отдохнуть, а я пока будем разговаривать с опекой и классным руководителем, продумывать план действий.
Нам удалось убедить и опеку, и школу, что ребенок не просто так не ходит в школу, а с ним что-то происходит и надо это выяснить, специалисты дали отсрочку на пару недель, чтобы семья могла получить заключение психолога и психиатра.
И психолог, и психиатр заключили, что у Маши панические атаки в обществе, в тот момент, когда она в напряжении, и ей пока нельзя учиться в том режиме, что остальные дети, ей нужны либо семейная форма обучения, либо индивидуальное обучение, а также лечение у психотерапевта.
Куратор семьи, наш психолог и Анна решили устроить консилиум совместно со специалистами опеки и Управления образования. Не все понимали и принимали то, что мы им говорили... А что такого особенного могло происходить с ребенком, потерявшим мать и имеющим отца полностью ее игнорирующего, мол «она дурака валяет» и «что такого, у нас все такие».
Но все-таки здравый смысл и душевность победили, нас услышали, и специалисты обещали помочь устроить общее собрание со школой, если она не пойдет на встречу семье, также будет разговаривать «сквозь зубы».
Опекун подготовилась совместно с психологом к разговору с врачами, ведь им надо было объяснить «правильными» словами, доходчиво и убедительно, почему Маше надо дать рекомендацию к индивидуальному обучению. Сначала в школу пришли с проверкой из Управления образования и объяснили, что надо помогать семье, а не рекомендовать сдать девочку в детский дом, как это было раньше. Потом пришли куратор "Детского проекта" с психологом и вместе с учителями, школьным психологом и соцпедагогом обсудили, что с девочкой происходит, как с этим справляться и как лучше всего выстроить с семьей взаимодействие.
С учителями договорились: пока семья бегает по врачам, Маша не будет посещать школу, будет сама выполнять задания и их сдавать. Радостно было смотреть на бабушку Анну, расцветшую, наполненную силами и радостью. А как было приятно слушать ее рассказ о том, как они с внучкой составили план обучения и следуют ему. Дело сдвинулось с мертвой точки.
Мы встретились в офисе, Анна плакала, было видно, что она лишена поддержки и опор в жизни, школа и опека ждет от нее действий и решений, умных мыслей, а она исчерпала все ресурсы и потеряла ориентиры в жизни. Опека стала поговаривать, что, если в ближайшее время ситуация со школой не решится, то Машу заберут, это сделало бабушку еще слабее.
В первую очередь, мы порекомендовали семье нашего психолога. Далее несколько обнадеживающих слов, попросили Анну забыть на пару дней обо всем и отдохнуть, а я пока будем разговаривать с опекой и классным руководителем, продумывать план действий.
Нам удалось убедить и опеку, и школу, что ребенок не просто так не ходит в школу, а с ним что-то происходит и надо это выяснить, специалисты дали отсрочку на пару недель, чтобы семья могла получить заключение психолога и психиатра.
И психолог, и психиатр заключили, что у Маши панические атаки в обществе, в тот момент, когда она в напряжении, и ей пока нельзя учиться в том режиме, что остальные дети, ей нужны либо семейная форма обучения, либо индивидуальное обучение, а также лечение у психотерапевта.
Куратор семьи, наш психолог и Анна решили устроить консилиум совместно со специалистами опеки и Управления образования. Не все понимали и принимали то, что мы им говорили... А что такого особенного могло происходить с ребенком, потерявшим мать и имеющим отца полностью ее игнорирующего, мол «она дурака валяет» и «что такого, у нас все такие».
Но все-таки здравый смысл и душевность победили, нас услышали, и специалисты обещали помочь устроить общее собрание со школой, если она не пойдет на встречу семье, также будет разговаривать «сквозь зубы».
Опекун подготовилась совместно с психологом к разговору с врачами, ведь им надо было объяснить «правильными» словами, доходчиво и убедительно, почему Маше надо дать рекомендацию к индивидуальному обучению. Сначала в школу пришли с проверкой из Управления образования и объяснили, что надо помогать семье, а не рекомендовать сдать девочку в детский дом, как это было раньше. Потом пришли куратор "Детского проекта" с психологом и вместе с учителями, школьным психологом и соцпедагогом обсудили, что с девочкой происходит, как с этим справляться и как лучше всего выстроить с семьей взаимодействие.
С учителями договорились: пока семья бегает по врачам, Маша не будет посещать школу, будет сама выполнять задания и их сдавать. Радостно было смотреть на бабушку Анну, расцветшую, наполненную силами и радостью. А как было приятно слушать ее рассказ о том, как они с внучкой составили план обучения и следуют ему. Дело сдвинулось с мертвой точки.